Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]
— По какому праву их тут держат?! — возмутилась Энка. — Они же разумные твари!
— Ну… может, они преступники? — робко предположил Рагнар. Он предпочитал верить в лучшее.
— Кто преступник?! Ундинка-ручейница? Или лесной пикси?
— Нет, это я про упыря, — совсем сник рыцарь.
— А может, они за деньги сидят? — рассудил по-своему гном. — Нанялись на работу народ развлекать?
— Очень сомневаюсь, — вздохнул эльф.
Эдуард предложил спросить, но все как-то застеснялись.
— Между прочим, песчаные шай-таны питаются исключительно человечиной. Интересно, кого им скармливают? — молвил Хельги задумчиво, и Ильзе опять стало страшно.
Конечно, если судить объективно, разумным (как, впрочем, и бессловесным) обитателям вивария жилось не так уж плохо. Лучше, чем преступникам в темнице. Они выглядели сытыми и ухоженными. Их клетки, камеры и стойла были оборудованы с учетом вкусов и привычек обитателей. И все-таки общее впечатление было тягостным. Невольники вызывали сочувствие своим понурым видом. Не то они спали, не то пребывали в состоянии оцепенения…
— Посиди так-то день за днем! Спятить можно! — сокрушалась сильфида. — Я бы точно с ума сошла!
— А мы с Орвудом в плену у кобольдов несколько месяцев сидели… — начал Рагнар хвастливо, но заметил, что у сильфиды уже вертится на языке очередная гадость, и вовремя умолк.
Около получаса бродили они по виварию. Помещение было огромным. Настолько, что и неспециалисту становилось ясно: без принципа разделенного пространства при строительстве не обошлось. Хотя название «виварий» оказалось не вполне точным. Кроме живых существ здесь были представлены и музейные экспонаты: драконья чешуя, пепел феникса, вынутый слепок левого копыта слейпнира и прочие продукты и следы жизнедеятельности магических существ. Хельги счел экспозицию чрезвычайно занимательной. Он смотрел, рисовал и записывал, а остальные начинали скучать. Хотелось поскорее выбраться на свежий воздух из этих мрачных стен, пахнущих зверинцем.
Но впереди их ждало такое, что о скуке не могло быть и речи!
Там, в самом конце коридора, стало темно, сыро и холодно. На стенах вырос мох. С потолка капала вода. А в тесной каменной емкости, обхватив когтистыми руками худые, острые колени, сидел… Лавренсий Снурр!
Конечно, если судить объективно, выглядел он совсем неплохо. Минувшие столетия ни на внешности его, ни на здоровье совершенно не отразились. И худым он был не более чем обычно. Но уж таким казался унылым — Ильза глянула, охнула и разрыдалась.
Хельги, наоборот, обрадовался:
— Лавренсий Снурр! Это ты?!
Чудовище обернулось на крик. На секунду взгляд его затуманился. А потом монстр вскочил, разбрызгивая во все стороны потоки грязной воды.
— Силы Стихий! Да это вы!!!
Друзья обнимались и целовались насколько позволяла решетка.
— С ума сойти! — ликовал Снурр. — Тыщу лет вас не видел! Не надеялся даже…
Рагнар удивленно моргал, пытаясь совместить что-то в своей не слишком привычной к интеллектуальной деятельности голове.
— А мы тебя — недели две-три…
Между тем Ильза обнаружила, что, если постараться, можно протиснуться между прутьями клетки внутрь, к Лавренсию Снурру. Но тот ее остановил:
— Не вздумай! Это такая хитрая клетка! Внутрь можно войти, выйти обратно — никак! Вы разве табличку при входе не читали?
— Нет, — ответила Энка. — А что там?
— «Почтенным посетителям настоятельно не рекомендуется проникать через решетки и ограждения. В противном случае Администрация слагает с себя ответственность за их жизни», — процитировал Лавренсий Снурр.
Эдуард заинтересовался:
— А если кто-то не послушается и залезет? Тогда что будет?
Чудовище усмехнулось:
— Ну это смотря к кому он попадет. Если к вегетарианцу — посидит день-другой, потом служитель придет и выпустит. А если к нормальной твари — тогда все! Послужит добавкой к рациону.
— Ой! — попятилась Ильза. А потом спросила с интересом, почти с надеждой: — А к тебе кто-нибудь залезал?
Монстр обреченно махнул:
— Кто же ко мне полезет по доброй-то воле? Спьяну разве… — И, заметив искреннее сочувствие девушки, поспешил добавить: — Да я вообще-то вовсе не голодный. Кормят тут неплохо, уж получше, чем у той Мэб. Скучно только. Повернуться негде. Душа на волю просится!
— Да как же ты вообще сюда угодил? — добрался-таки до сути Хельги.
— Ох! И не спрашивай, парень! Попался как головастик в сачок. На живца взяли! Виданое ли дело — Лавренсия Снурра на живца ловить!
— И давно сидишь?
— Не особо. Но годов полсотни-то будет!
Глаза Ильзы вновь наполнились слезами сострадания.
Тут же, рассевшись на холодном каменном полу, друзья заговорщицким шепотом стали обсуждать план побега. Ничего умного в голову долго не шло, наверное от радости. Какой бы вариант ни предлагался — со сторожем, с заложниками, с наводнением, устроенным Силами Стихий, — мудрый и опытный Лавренсий Снурр в каждом находил изъян. Слишком серьезными противниками были ведущие маги современности — доморощенной магией недоучек или грубой физической силой их не одолеть. Да и закон был на их стороне.
— Ну вот что! — потерял терпение Хельги. — Они маги, а я демон-убийца! Могущественнейший и опаснейший… Разнесу я этот город, к демонам собачьим! И Академию разнесу, и виварий! Камня на камне не оставлю! Всех на волю выпущу!
— Ни в коем случае! — побледнел Аолен. — Ты представляешь, какие будут жертвы?!
Хельги представлял. Но ради друга был готов пойти на любое преступление.
— Вместо того чтобы крушить всю округу, не легче ли просто пробить магическую защиту клетки? — осведомился гном скептически.
— Не легче. Побочным последствием пробивания защиты станет именно разрушение Ламарлина. Я же не зря говорю.
— Это здешние маги специально так устроили? — поразился Рагнар. Все-таки он был лучшего мнения о сильных мира сего. — Держат целый город в заложниках у своего зверинца?!
— Нет, — честно признался Хельги. — Это я такой неповоротливый.
— Тренируешься мало! — завела старую песню сильфида. — Так ты никогда не станешь полноценным демоном, помяни мое слово!
Сотнику Ингрему было совершенно наплевать, станет он полноценным демоном или нет. Но нотации на эту тему ему надоели донельзя. И он решил: хватит болтать, пора действовать! А там будь что будет!
И начал с того, что протиснулся в клетку к Лавренсию Снурру. Почему-то ему показалось, что действовать изнутри будет сподручнее. Да так быстро это проделал — никто его даже остановить не успел. Тут же интереса ради попытался вылезти наружу. Ничего не вышло, мешала невидимая стена.
